В «Дневнике писателя» за 1873 год Достоевский опубликовал статью «Смятенный вид», в которой упрекнул Николая Семеновича Лескова за «неправдоподобность» его повести «Запечатленный ангел». Основная претензия автора «Дневника» относится к концовке произведения, где Лесков устами своего рассказчика, бывшего раскольника, разъясняет чудо исчезновения сургучной печати с иконы: «Англичанка тоже не дерзнула ангельский лик портить, а сделала печать на бумажке и подвела ее под края оклада... Оно это было очень умно и искусно ею устроено, но Лука как нес иконы, так они у него за пазухой шевелились, и оттого печать и спала» . Достоевский недоумевает, почему многочисленная артель раскольников осталась в православии, несмотря на разъяснение чуда. Более того, он заостряет внимание читателя на том факте, что архиерей был не в силах остановить чиновника, который решил надругаться над религиозной святыней. Служитель православной церкви смог лишь «с воздыханием» произнести слова «Смятенный вид!» и распорядиться отнести запечатленную икону в собор, а не в подвал. «В этом смысле повесть г-на Лескова оставила во мне впечатление болезненное и некоторое недоверие к правде описанного» , – заключает Достоевский.
Оскорбленный Лесков в апреле того же 1873 года под псевдонимами «Псаломщик» и «Свящ. П. Касторский» опубликовал в газете «Русский мир» две заметки, в которых указал на некомпетентность автора «Дневника» по вопросам быта русского православного духовенства и истории церкви. Обе заметки Достоевский расценил как «ругательные» и ответил на них в статье «Ряженый».
Новым предметом полемики между писателями стал напечатанный в «Гражданине» рассказ М.А. Недолина «Дьячок». В своих заметках Лесков отмечает неправдоподобность рассказа. По его мнению, герой недостаточно типичен как представитель духовного сословия. Достоевский вступает с Лесковым в спор, называя его «ремесленником от литературы», и предлагает свое объяснение категорий типического и правдоподобного в литературе. Автор «Дневника» убежден, что «истинные происшествия, описанные со всею исключительностью их случайности, почти всегда носят на себе характер фантастический, почти невероятный» . Художественная достоверность, по его мнению, достигается вовсе не точным копированием действительности, а ее передачей через призму авторской мысли. В «Ряженом» Достоевский развивает свою мысль и приходит к выводу, что «задача искусства – не случайности быта, а общая их идея, зорко угаданная и верно снятая со всего многоразличия однородных жизненных явлений» . Таким образом, Достоевский указывает на «бытовизм» Лескова, односторонность его анализа. Лесков, по Достоевскому, не увидел в «Дьячке» тот вклад, который Недолин внес в решение одной из вечных задач художника – исследовать глубины человеческого характера.
В противоположность трактовке Лескова Достоевский предлагает свою, которая строится на объяснении смысла созданных Недолиным характеров, показанных через восприятие рассказчика. Смысл истории сформулирован очень просто: «Я хочу рассказать вам о необыкновенном таланте дьячка села Глинного, – о таланте, погибшем вследствие деспотизма жены его» . О дьячихе же рассказчик говорит с нескрываемой неприязнью: «…дьячиха принадлежит к тем женщинам, которые уступят лишь грубой силе, а не чему другому. . Словом, я убежден, что если бы Софрон на первых порах супружества как-нибудь смог не дать ей над собою власти и тем заслужил ее уважение, то Татьяна была бы примерною женой . Жена взяла над ним самую грубую, самую деспотическую власть; а запугав, довела его до состояния, близкого к идиотизму» . Однако перемены, которые произошли с дьячихой после бегства Софрона в монастырь и его последующей смерти, рассказчик не смог мотивировать и лишь ограничился их констатацией: «Она, говорят, мало изменилась лицом, лишь похудела несколько, но нравом стала неузнаваема: покорна и ласкова, робка даже» .
В своей трактовке Достоевский углубляет характер героини. Он ни на шаг не отступает от авторских деталей, но объясняет характер Татьяны с точки зрения читателя, способного понять мысль автора. «Эта женщина, – этот исключительный характер, страстное и сильное существо, гораздо высшее, между прочим, по душевным силам, чем артист, ее муж» , – считает Достоевский. Он также спорит с Лесковым, который в одной из заметок предложил свое продолжение рассказа, где Татьяна «дьячка, наконец, воротила и опять начала колотить, как он “сбежал” в другой монастырь, как из другого воротила, как он сбежал, наконец, на Афон и там уж успокоился под “мусульманским” управлением султана» . По мнению Достоевского, Лесков нарушает логику характера дьячихи и потому неверно трактует его, ибо «женщина, которая целые дни выстаивает у монастырской стены и плачет, не пойдет подавать просьбы и не станет уже действовать силой» .
В своем критическом анализе автор «Дневника» не создает новых характеров, но усиливает психологические мотивировки существующих, нисколько не отступая от сюжета произведения. На эту особенность Достоевского указывает Г.М. Фридлендер: «Читая произведения своих предшественников и современников – великих и малых, – Достоевский гениально умел проникать в глубокий философский смысл созданных ими ситуаций и художественных образов, умел дополнять эти ситуации и образы новыми чертами и ассоциациями» .
В «Ряженом» Достоевский также глубоко переосмысливает произведение Недолина и поднимает его на новый уровень. За бытовой ситуацией он сумел разглядеть трагедию человеческой души.
Интересное
реклама