В произведениях Максима Горького, в изображаемой общности каждый неожиданно становится другому чужаком. Такая ситуация распада, ощущения человеком совей ненужности, тоскливого одиночества и враждебности к окружающему миру, по отношению к людям, формирует трагический фон горьковской драмы.
Стоит отметить, что распадаться вместе со сложившейся средой, начинает распадаться и сложившаяся веками система взглядов на жизнь. Как говорил Рюмин в «Дачниках»: «огромным бесформенным и чудовищем, которое вечно требует жертв ему, жертв людьми». Однако не только Рюмин в этом произведении жалуется на сложившийся распад, такие симпатичные герои, как Влас или Варвара Михайловна, также сетуют на жизнь.
Варвара Михайловна. ...Иногда, вдруг как-то... ни о чем не думая, всем существом почувствуешь себя точно в плену... Все кажется чужим... скрыто враждебным тебе...
Влас. Я понимаю, понимаю. Мне самому нехорошо... совестно как-то жить... неловко... и не понимаешь, что же будет дальше?..
Суслов. Мне трудно допустить существование человека, который смеет быть самим собой.
Итак, рассмотрим сложившуюся ситуацию в обществе на примере пьесы «На дне». Диалог в этом произведении представляет собой речевое воплощение сюжета как последовательное развитие действия: действенность слова, характерная для драмы, и означает систему акций и реакций, где слова, безотносительного к развивающемуся событию, нет и быть не может, где слово — поступок.
С самого начал произведения автор окунает нас в отвратительную среду, из которой, казалось бы, выбраться невозможно: «Подвал, похожий на пещеру. Потолок — тяжёлые, каменные своды, закопчённые, с обвалившейся штукатуркой. Свет — от зрителя и, сверху — вниз, — из квадратного окна с правой стороны. Правый угол занят отгороженной тонкими переборками комнатой Пепла, около двери в эту комнату — нары Бубнова. В левом углу — большая русская печь; в левой, каменной, стене — дверь в кухню, где живут Квашня, Барон, Настя. Междупечью и дверью у стены — широкая кровать, закрытая грязным ситцевымпологом. Везде по стенам — нары. На переднем плане у левой стены — обрубок дерева с тисками и маленькой наковальней, прикреплёнными кнему, и другой, пониже первого. На последнем — перед наковальней — сидит Клещ, примеряя ключи к старым замкам. У ног его — две большие связки разных ключей, надетых на кольца из проволоки, исковерканный стол, две скамьи, табурет, всё — некрашеное и грязное. За столом, у самовара, Квашня — хозяйничает, Барон жуёт чёрный хлеб и Настя, на табурете, читает, облокотясь на стол, растрёпанную книжку. На постели, закрытая пологом, кашляет Анна, Бубнов, сидя на нарах, примеряет на болванке для шапок, зажатой в коленях, старые распоротые брюки, соображая, как нужно кроить. Около него — изодранная картонка из-под шляпы — для козырьков, куски клеёнки, тряпьё. Сатин только что проснулся, лежит на нарах и — рычит. На печке, невидимый, возится и кашляет Актёр». Из этой ремарки мы видим, что обстановка, естественно, не светская, а люди «побиты» жизнью, им тяжело. Каждый герой пьесы, безусловно, мечтает о чем-то высоком, недосягаемом на самом деле. Но с другой точки зрения, все мечты героев пьесы вполне осуществимы, им необходимо лишь подняться с места и начать стремиться к своей мечте. Однако мы видим, что никто так и не поднялся, никто не начал стремиться и все остались «на дне».
Интересное
реклама